Рамачарака. Три ступени духовной и умственной жизни человечества

Рамачарака
Три ступени духовной и умственной жизни человечества

(из комментариев Рамачараки  к «Свету на Пути»)

Есть три великие ступени духовной и умственной жизни человечества и, подобно тому, как ребенок до рождения проходит через все телесные видоизменения, очертания и формы, через которые человечество проходило в течение долгих веков роста, так и человек, восходящий духовно, проходит все ступени умственного и духовного развития человечества. Но каждый человек, развиваясь, претерпевает лишь те изменения, которые соответствуют общей степени его развития. Он может достигнуть только первой ступени, если принадлежит ей. Если же это человек второй ступени, то он проходит первую и переходит на вторую. А если его душа на третьей ступени развития, то он необычайно быстро минует первые две ступени и затем постепенно восходит к следующей. Рассмотрим теперь все три ступени.

Первая ступень – это та плоскость жизни, где господствует инстинктивный ум, так как интеллект еще не достаточно развит, чтобы вполне вступить в свои права, а проявления духовного разума едва заметны. На этой ступени находятся первобытные народы и малые дети. Стоящие на этой ступени развития озабочены почти исключительно тем, что касается их телесной жизни. Их мысли главным образом направлены на добывание пищи, устройство крова и удовлетворение иных телесных потребностей. У них наблюдается некоторый демократизм и отсутствие чувства превосходства одного человека над другим («я лучше тебя» или «я святее тебя»), что делает их жизнь свободнее, легче и счастливее, чем у тех, кто находится на следующей, более высокой ступени. Они очень мало или ничего не знают о «грехе» и обычно удовлетворяют свои желания, не задаваясь вопросом об их законности. У них наблюдается что-то вроде инстинктивной веры в высшую Силу, но они не особо тревожатся мыслями о том, что это за сила, и не думают, что соблюдение известных обрядов и правил угодно Божеству и что неисполнение их может вызвать Его гнев. Они не слишком беспокоятся о своих шансах на «спасение» и инстинктивно расположены представлять себе, что высшая сила, которая опекает их здесь, будет заботиться о них и в потустороннем мире.

Вторая ступень достигается тогда, когда начинает заявлять свои права рассудок. Тогда у человека пробуждается сознание «добра» и «зла». Он открывает в себе нечто таинственное, проистекающее из более возвышенной области его ума, вызывающее чувство стыда при совершении некоторых эгоистических поступков и чувство удовлетворения при совершении альтруистических шагов. Но рассудок не останавливается на этом. Он начинает измышлять «добрые» и «злые» деяния. Появляются жрецы и пророки, которые говорят, что некоторые поступки (обыкновенно принесение кем-либо в дар храму части своего имущества) относятся к делам «добрым» и угодным Божеству; и наоборот, другие поступки (как, например, отказ от посещения храма или содействия его процветанию) являются «злом» и неизбежно навлекают на человека кару Божества. Эти жрецы и пророки придумывают райские обители, соответствующие желаниям их последователей, и преисподнюю, наполненную всем тем, чего особенно боятся пасомые ими. Все делится на «доброе» и «злое», причем список «злого», по-видимому, оказывается несравненно обширнее.

Большая часть приятных вещей помещена в списках «злого» только потому, что они доставляют удовольствие. Точно так же перечень «доброго» заключает в себе большую часть неприятных вещей, так как господствует убеждение, что Божество радуется, видя, как дети его совершают неприятные для них действия, и преисполняется гневом, если им удается доставить себе какое-либо удовольствие. Измышляются различные вероисповедания и секты, и жестокое наказание предназначается тем, кто не соглашается с общепринятыми вероисповеданиями и присоединяется к сектантам. При этом исходят из того, что все несогласные с известными взглядами на Божество идут «против Бога», становятся Его «врагами» и поэтому должны быть и будут караемы Им. Но люди часто предпочитают освободить Бога от обязанности карать неверных и берут это на себя.

Люди на этой ступени духовного развития часто проявляют немало фанатизма. Они объявляют некоторые дни «священными» (будто не все дни таковы) и настаивают на предпочтительной святости одних мест перед другими. Они изъявляют притязания на то, что известные народы или племена «избраны» Богом и находятся под Его исключительным покровительством, тогда как остальные ненавидимы Им. Они настаивают на том, что только горсти людей суждено быть «спасенной» и что большинство чад Божьих предопределено к вечному проклятию и наказанию. С точки зрения людей второй ступени, ад пышет жаром. Непримиримость, возникающая из чувства собственной праведности, является самым ярким признаком этой стадии.

Образуются секты, а между ними возникают ненависть и зависть. Люди почти утрачивают представление о Божественной любви, и среди них царит страх. Братство является пустым звуком на этой ступени развития. Все братские чувства проявляются исключительно по отношению к людям, принадлежащим к какой-либо отдельной секте, а находящиеся за пределами ее – не «братья», а «язычники», «идолопоклонники», «неверные», «отщепенцы», «еретики» и т.п. Всеединство, которое инстинктивно ощущается на первой стадии (и ясно постигается на третьей), по-видимому, даже не ощущается и не понимается на второй ступени.

Здесь основным тоном является обособленность. По мере того, как человечество подвигается вперед на этой ступени и рассудок развивается все больше и больше, он заставляет отбрасывать многие суеверия и нелепые установки, которые некогда казались священными. Изношенные и негодные покровы срываются один за другим, и обычно наступает полоса безверия и скептицизма. Старые верования отбрасываются, не заменяясь новыми.

Но затем духовный разум как бы сосредоточивает все свои усилия на внедрении в поле сознания самоочевидности истины учений Духа. И тогда человек переходит на третью ступень развития.

Теперь люди видят добро в каждом человеке, во всех вещах и на всяком месте. Некоторые явления видятся более совершенными, чем другие, но все они образуют часть великого мирового плана. Развитая душа расстается с некоторыми вещами в силу отсутствия желания обладать, отбрасывая их подобно негодным орудиям или изношенной одежде. Но такой душе ясно, что те же самые вещи для других являются ценнейшим достоянием, что вещи эти несравненно лучше многого из того, от чего эти неразвитые люди отказались еще раньше. Ей также ясно, что все живущие находятся на Пути: одни подвинулись немного дальше других, но все идут в одном направлении. Ей ясно, что все учат уроки жизни и извлекают пользу из своих ошибок. Ей ясны проявления как «добра», так и «зла» (понятия лишь относительные) во всяком человеке, но она предпочитает искать «добро» в грешнике, а не «зло» в святом. Она видит в «грехе» главным образом ошибки, дурно направленную энергию и неразвитый ум.

Такая душа видит хорошее во всех формах религии – и настолько ясно, что ей становится трудно следовать узким верованиям какой-либо одной из них. Она видит поклонение Абсолюту и признание его во всех понятиях о Божестве, когда-либо возникавших в человеческом разуме, начиная с каменного истукана и кончая высшей идеей о Божестве, принятой в любой из церквей, – ибо все различия между высшими и низшими понятиями о Боге сводятся всецело к разнице в степени духовного развития последователей конкретных верований. С развитием человека его представление о Боге совершенствуется – и это всегда лишь возвеличение, идеализация того понятия, которое он имеет о самом себе. Бог высокоразвитого человека ничего не скажет сердцу дикаря, а Бог дикаря не будет привлекателен в глазах первого. Но каждый из них делает все, что в его силах, создавая себе понятие о Боге, соответствующее своей фазе развития. Один писатель очень удачно выразил эту мысль в следующих словах: «Бог всякого человека есть то лучшее, что есть в нем самом, а диавол – совокупность всех его худших черт». Впрочем, когда понятие о Божестве расширяется, диавол исчезает.

Но главной отличительной мыслью на третьей ступени развития является сознание всеединства. Человек видит и чувствует, что весь мир живет и преисполнен разума в различных ступенях проявления. Он чувствует себя частью этой великой жизни, чувствует свое тождество со всем живущим. Он ощущает взаимодействие со всей природой во всех ее проявлениях. Во всех формах жизни он видит частицу самого себя, сознает, что всякая особая форма соответствует чему-то в нем самом. Это не значит, что он столь же кровожаден, как тигр, хвастлив, как павлин, ядовит, как змея. Но тем не менее он чувствует, что все свойства этих животных присущи и ему; хотя они подчинены и управляются его высшим «Я», но все же все они налицо. Соответственно этому он может сочувствовать этим животным или людям, в которых эти животные свойства еще заметно проявляются. Он жалеет, но не осуждает своего брата, как бы ни были ему неприятны и нежелательны черты его характера. Он ощущает в себе все свойства как высшей жизни, так и низшей, и сознает, что он развивается и переходит в высшие формы и что придет день, когда он уподобится им.

Он чувствует трепет великой жизни, частью которой является сам, и сознает, что это его жизнь. Сознание собственной обособленности покидает его. Он испытывает чувство безопасности, происходящее от сознания своего тождества со вселенской жизнью, и потому он не ведает боязни. Он бесстрашно смотрит как в нынешний, так и в грядущий день и радостно идет навстречу Божественному событию, ожидающему его. Он чувствует себя в мире как в родном доме. Разве вся вселенная не родственна ему? Разве он не всегда среди своих близких?

Такое сознание избавляет человека от страха, ненависти и желания осуждать кого бы то ни было, оно учит быть добрым. Оно учит человека видеть в Боге Отца, а во всех людях – братьев. Оно заменяет слепую веру знанием. Оно как бы творит человека заново и подвигает его, ставшего теперь другим существом, на следующую ступень жизненного пути.

Нет ничего удивительного, что человек, стоящий на третьей ступени, непонятен достигшим лишь второй. Не удивительно, что они часто смотрят на него как на стоящего лишь на первой ступени, поскольку он не видит «зла» в том, что им кажется таковым. Не удивительно их изумление тому, что он видит «добро» там, где они его не усматривают.

Он подобен иноземцу в чужой стране и не должен роптать, если о нем судят несправедливо и не понимают его. Но таких людей с каждым годом становится все больше и больше, и когда их окажется достаточное число, наш старый мир преобразится. Человек не будет блаженствовать, утопая в роскоши, в то время как его брат умирает с голоду. Он не будет в состоянии угнетать и эксплуатировать своих собратьев и терпеть многое из того, мимо чего в настоящее время проходит равнодушно и не задумываясь. Нас могут спросить: почему же он не будет этого делать? Просто потому, что испытавший новое состояние сознания уже порвал с прежним чувством обособленности, разделяет страдания брата и радуется его счастью; он пребывает в общении со всеми другими душами.

Откуда является эта душевная тревога, заставляющая людей возводить больницы и другие благотворительные учреждения? Отчего мы испытываем неприятное чувство при виде чужого страдания? Все это исходит от нашего духовного разума, пробуждающего в нас чувство близости со всем живущим и таким образом делающего все более и более мучительным лицезрение чужих страданий и сознание самого их существования. Люди начинают сами чувствовать чужие страдания, это вызывает в них неприятное чувство, и они делают хотя бы слабые усилия, чтобы избавить ближних от этих мук. Человечество становится сострадательнее благодаря пробуждению этого сознания, хотя оно все еще находится в варварском состоянии по сравнению с будущим положением вещей, когда третья ступень развития станет более обыденной.